[Linker]

Иду вчера по первому снегу край дороги. Едет на встречу машина, а дорожка узенькая без пешеходного (на Промвентиляцию). Пропустил машину и что-то стукнуло взобраться повыше на бугор. Так иду дальше. Со спины слышу мчится машина, а про себя думки- "Ну куда по такой-то дороге, скользко". И тут заносит эту "пятерку" прям мне под ноги. Помню свой медленный вздох на всю грудную клетку, зависание ноги в воздухе и вылет ВАЗа с дороги перед моим носом. За рулем естественно придурок лет 20-ти с открытым хлебалом с пасажиром под-стать. Обошел козлов на метр сбоку, глянул еще вправо, где у "Болотов и К" сгорела сушилка и пошел дальше. Через 5 минут включается МОЗГ и ненавязчиво предлагает варианты исхода этого дня, вплоть до летального исхода.
Умирают-то ВСЕ, но когда- это судьба.

Сообщение отредактировал Linker: 10 November 2006 - 14:10

[XeoNoeX]

Sкорпиончик (Oct 28 2006, 14:39) писал:

:bleh: Главное никогда не говорить об умерших плохо, нам ведь с ними еще жить...

мне кажется дело совсем не в этом ... просто когда человек умирает у многих появляется жалость к его мертвому телу из-за страха оказаться на его месте... плохое забывается само собой))

Linker (Nov 10 2006, 12:08) писал:

Умирают-то ВСЕ, но когда- это судьба.

судьба судьба.... а что такое чудьба-то??? человек строит судьбу или судьба человека?? я лично придерживаюсь первого выражения!!

[Инкогнито]

Ф газенваген топег, на улице и таг хрень, а тут исчо негатиф

[Некто]

Оччень рекомендую.
http://forum.nogliki...?showtopic=1691
Харон из ВМА

Тот, кто не знает цену смерти, не может знать и подлинной цены жизни. Военный психолог Саша Н-ский не раз бывал рядом со смертью. Началось все с военно-медицинской академии, где он, в ту пору еще студент факультета психологии университета, участвовал в кафедральных исследовательских разработках. После защиты диплома призвался в армию и снова попал сюда же - в Военно-медицинскую академию но уже в роли ангела смерти (так называли в отделении безнадежно больных тех солдат срочной службы, которые выносили из палат тела умерших).
Потом были военные госпитали, где Саша выводил из шоковых состояний солдат, вывезенных из Чечни с самострелами , либо в состоянии крайнего нервного истощения.
Перед ним в полной мере открылась возможность наблюдать уход и готовить к нему обреченных. Так же, как проникать в сознание тех, кому приходилось убивать на войне.

Монолог первый: Что там, за смертью?
- Нас очень хорошо готовили в университете, но когда ты подходишь к постели человека, который умирает долго и мучительно, все твои знания поначалу летят в тартарары. Эти люди, как правило, помощи у психолога не просят, но ты обязан им помочь. С одним поговорить, другого просто подержать за руку, с третьим поплакать.
Нашу клинику гематологии в Военно-медицинской академии называли живым кладбищем. Как правило, люди приходят туда на своих ногах, а оттуда их уже уносят. И вот ты в течение долгих месяцев наблюдаешь одну и ту же картину: человек поступает в палату, оглядывает ее, раскладывает свои вещи, а потом в ней умирает, в тот момент, когда из него выйдут все жизненные соки. В «комнату» (так мы называли морг - жуткое помещение с запахом разложения, стены и пол которого постоянно были забрызганы кровью, кровь эту просто не успевали смывать) спускали уже скелет, обтянутый кожей.
Как умирает безнадежный больной? С одной стороны, он еще на что-то надеется, с другой - в его взгляде уже явственно читается, что он видит нечто иное, открывающееся человеку перед кончиной. И он рассказывает тебе, что он сделал хорошего и плохого, - ведь перед ним проходит вся его жизнь. Иногда он впадает в истерику, иногда ведет себя как ребенок. Уже неспособный двигаться и полностью физически зависящий от других, он начинает зависеть от них и психически, опускаясь до уровня детского восприятия.
Что я могу для него сделать? Подготовить к неизбежному уходу - чтобы он не умер прежде смерти. Убедить, что предстоящая ему физическая смерть - это не конец, а переход в новое состояние. Мы говорим с ним о Боге, я приношу ему книги со свидетельствами людей, побывавших по ту сторону жизни, переживших клиническую смерть. Но неизбежно наступает состояние аффекта, когда ночью человек вдруг просыпается и чувствует, что смерть рядом, он начинает кричать от страха и плакать. Потом наступает утро, и с ним исчезают страхи. И мы продолжает говорить о том, что ждет за смертью.

Монолог второй - о сливовом компоте.
- Я очень хорошо запомнил первого, кто умирал у меня на глазах. Может быть, потому, что он был первый? По стечению обстоятельств я жил при клинике, в комнате, которая соседствовала с палатой интенсивной терапии, где он лежал. Когда он пришел сюда, это был сильный большой человек. Он приехал в клинику на своей машине, в кожаной куртке, сотовым телефоном и в сопровождении очень красивой жены. Но вот настал день, когда у него уже не было сил подняться, и ему было очень трудно с этим примириться. Ему казалось, что едва он встанет с постели, как весь этот кошмар рассеется, а жизнь вернется в привычное русло. Он говорил медсестре: «Я хочу встать. Как вы меня не понимаете?», а она успокаивала его, как маленького.
Лекарства стоили дорого, жене пришлось продать сначала машину, потом и квартиру, чтобы какое-то время поддерживать в нем жизнь.
Я хорошо помню, как меня разбудили ночью и попросили отнести в лабораторию пробу его крови - идти надо было через больничный двор. Я зажал в руке теплую пробирку и вышел в холодную осеннюю ночь. Когда добежал до лаборатории, туда позвонили из отделения и сказали, что пробу делать не надо - больной уже умер. А пробирка с его кровью в моей руке была еще теплая. Я вернулся в палату и увидел жуткую картиру, как медседстра и дежурный врач выдирают из его рта золотые коронки и складывают в банку, чтобы отдать их родственникам, избежав мародерства в похоронной службе. Кровь еще не свернулась, ею был залит подбородок умершего.
В тумбочке осталась трехлитровая банка сливового компота, принесенная женой покойного. Дежурный офицер сказал нам: «Берите, ребята, ему она все равно уже ни к чему». И мы сдуру взяли. С тех пор я не выношу запаха сливового компота.[/b]

[Kryger]

Как сказал один философ. Человек родился, чтобы умереть.